С репетиции в Костроме прямо на постановку хореографии в Риге. Оттуда срочно в Москву на съемки фильма. Потом без пересадок на пару фестивалей в Европе. Рабоче-творческий график директора школы и компании «Диалог Данс» и арт-площадки СТАНЦИЯ Евгения Кулагина не терпит долгих перерывов на отдых. По мнению Жени, только интенсивной работой можно достичь высот в искусстве. А уж рейтинги популярности подтянутся.
Знаю, ты снялся в новом крупном фильме. Что это за проект? Зная твою любовь к современному искусству, наверняка ведь это арт-хаус?
Это полнометражный фильм «Осторожно, пистолет не заряжен!», в котором пять историй объединены очень странной сюжетной линией. Вот собственно в одной из новелл я играю главного героя. Очень интересный опыт, кстати, хотя бы потому, что фильм снимали молодые кинематографисты, и не на цифровые носители, а на кинопленку. И да, это арт-хаус. /Смеется. / Когда премьера?
Точная дата неизвестна, сначала лента увидит свет на фестивалях, а уж потом пойдет в прокат. Это ведь не первый опыт в кино?
Не первый, конечно, но у меня на кино практически нет времени, потому что сниматься в кинолентах – это достаточно большая и трудоемкая работа, отнимающая немало времени. Я никогда не мог сказать, что съемки в кино для меня интереснее театра. Потому что театр – это создание чего-то такого из серии «здесь и сейчас, без права на ошибку», а кино – совсем другой процесс, в котором ты спустя 300 дублей достигаешь чего-то идеального. И чтобы «те, кто придут потом» тратили на кадры не 300 дублей, а много меньше, ты начал преподавать в «Московской школе кино».
Да, это независимая площадка при Британской школе дизайна. Актерский факультет там открыт лишь первый год, а куратором направления выступает Ингеборга Дапкунайте. Собственно, она и предложила сотрудничество. Я отвечаю за то, как будущие артисты будут двигаться. Так получилось, что в прошлом году я поработал со студентами-выпускниками ВГИКа, ГИТИСа и школы-студии МХАТ и понял, что подходить к образовательному процессу в плане хореографии нужно в корне по-другому. В итоге мы приняли идею, что студенты должны развиваться в аспекте современного артиста – прежде всего им нужно овладеть своим телом как универсальным инструментом, который потом можно применять и в кино, и в театре, и в мюзиклах, и в шоу. А можешь слету увидеть – будет из ученика толк или нет?
Конечно. Уже после первой разминки все становится понятно. Главный критерий – трудоспособность: пашет студент или бережет себя. Человек, который не проходит через физическую боль, когда он справляется со своим телом, перестраивает организм, редко добивается желаемого. У меня на курсе сейчас есть полная девушка. Однажды она заявила: «Я завтра сажусь на диету». Я говорю ей: «Зачем? У нас 15 человек в группе, и этим ты и отличаешься от других девушек. Ты должна свой вес, свою большую грудь превратить в достоинство и быть с собственной фигурой в гармонии. Понять ее уникальность. Диета не поможет внятно понять свое тело как актерский инструмент. Это достигается усердием и тренировками». Вот мы и подошли к вечному вопросу: талант дается свыше или это дело наживное?
Конечно, наживное. Каждый человек уникален, а все остальное зависит только от него. Я не верю во врожденный талант. Со мной на курсе учились безумно талантливые люди, их хвалили преподаватели, на них возлагались надежды. Но они только гордились похвалой, ничего не делали, и через 2-3 года стали абсолютно неконкурентоспособными по отношению к своим товарищам, которые пахали дни напролет. Однажды я работал с Чулпан Хаматовой, репетировали спектакль, и после чернового прогона она сидит и плачет: «Я плохая артистка. У меня сегодня в этом месте не получилось, здесь неправильно сделала, и тут косяк был». То есть человек даже такого профессионального уровня всегда держит под сомнением свое мастерство. Не для того, чтобы самоедством заниматься, а чтобы этими сомнениями простимулировать себя на какие-то новые шаги, на нестандартные решения. Это профессионалы, но сегодня многие могут получить свои 15 минут славы. Для этого масса возможностей выйти на сцену, как-то себя проявить. Такое ощущение, что у нас сегодня вообще все поют и пляшут. И все хотят стать звездами. Это к искусству какое-то отношение имеет?
Все же, думаю, не имеет. Но это может быть первый шаг на пути к искусству. Если человек не перегорит на этом этапе и будет продолжать работать над собой, то, возможно, что-то и получится. Это скорее мимолетная популярность, которая была дана за какие-то хорошие навыки, которая связана с тем, что ты как будто бы готов к чему-то большему. Человек вышел на сцену, получил свою порцию аплодисментов, охапки цветов и признание. Ведь ему еще раз захочется это почувствовать. Получается, что сцена – это как наркотик?
Наркотик. И захочется еще. Но в этом фишка. Нужно, чтобы было желание не аплодисментов и цветов, не это должно быть стимулом. Стимул – что ты в этой профессии или виде искусства можешь сделать? Как можешь его развить, развить себя в нем. Я на поклонах всегда стесняюсь. Даже не знаю, почему. Для меня важно, чтобы в душе что-то произошло еще до этих аплодисментов, во время спектакля. Если я получаю удовольствие, значит, и зритель получает удовольствие. Тебя узнают на улицах?
Смешная история недавно была. Мы делали спектакль в Риге, и я оказался похож на одного известного местного артиста. И когда я в первый день вышел из театра на улицу, люди со мной здоровались и улыбчиво кивали. Я не мог понять, что происходит. А что за спектакль в Риге?
Мы сделали совместный проект с Кириллом Серебренниковым. Он – режиссер, я – хореограф. В этом году Латвия отмечает 150 лет со дня рождения известного поэта Яниса Райниса – это такой их «местный Пушкин». Получилась очень честная постановка, про Райниса как человека. Все, конечно, немного волновались, что про их достояние ставят иностранцы, но на премьере латыши восприняли постановку с большим восторгом. Костромичи не останутся без восторгов с таким твоим «неместным» графиком? СТАНЦИЯ в ближайшее время удивит?
У нас недавно состоялась премьера постановки «Потерянный рай». Мы уже начали активный прокат. Ожидаются, традиционно, мастер-классы ведущих танцовщиков страны и мира. А в этом месяце начали подготовку нового проекта ко Дню танца. И еще в этом году мы хотим провести детский фестиваль современного танца. Привезем спектакли из России и Европы, где танцуют именно дети. Это интересно! Давай примем как данность, ты – человек известный. Достаточно распространенный стереотип – это автографы, это цветы, это «вышел на сцену вечером – час отработал, собрал охапку цветов и до следующего спектакля ничего не делай». Мы с тобой понимаем, что это не так…
И далеко не так. Это, знаешь, взять любой телепроект из серии «Мы ищем таланты», они становятся известными на очень короткий промежуток времени, а что дальше? Пока телепроект идет – все популярны, финал проекта – и все начинает скатываться туда, откуда пришло. А зритель каждый миг новых ждет интриг…
Именно. Зрителю всегда нужна очередная порция впечатлений, и если ее перестал давать один телепроект, то его быстро заменит другой. Кстати, после «Танцев» на ТНТ на арт-площадку СТАНЦИЯ больше зрителей приходит?
Я не знаю, насколько вообще этот проект был направлен на популяризацию танцевального искусства. Возможно, кто-то обратил внимание, у нас же какого-то особого притока не случилось. «Танцы» больше телепродукт, и он заточен не на функцию «давайте заниматься спортом и танцами», все равно это больше шоу: кого выгонят, кто кого перетанцует. Но определенная пропаганда танцевального искусства все равно есть.
Есть. Я, например, очень рад, что стиль contemporary подсветили. Ты ведь немало сил приложил, чтобы развить это направление в Костроме. И, возможно, «выжал» из города ту публику, которая хочет заниматься contemporary.
Возможно, у города есть свой ресурс. Но, знаешь, о каком притоке я могу сказать: когда школа «Диалог Данс» начиналась, мы четыре года не могли набрать подростковые и дошкольные группы. Родители просто не понимали это направление и не отдавали своих детей. А сейчас у нас очень много детских групп. В плане просвещения, доверия к школе в Костроме произошел огромный прорыв. Школа за 10 лет смогла сделать себе имя и продвинуть современные танцы для костромской публики. Это здорово. Как считаешь, наше традиционалистское общество вообще готово к новым танцевальным направлениям искусства?
Ты же понимаешь, что если завтра по ТВ скажут, что это круто, то они будут популярными. Это же вопрос пропаганды: на что сейчас направлен фокус зрительского восприятия – на современное ли искусство, на патриотическое ли воспитание или на цирк. Вот завтра скажут, что цирк – это мегакруто, и мы все строем пойдем в цирк. Тут совсем не закон «хорошо или плохо», тут закон «как нам это преподносят». Известно, в Костроме вообще большой спрос на продукты искусства. На СТАНЦИИ всегда есть зрители, в драмтеатре раскупают билеты на месяцы вперед, в филармонии некоторые абонементы просто не достать. Почему?
Народ всегда хочет хлеба и зрелищ. Но другой вопрос – качество этих зрелищ. Что тебе пытаются продать? Антрепризу или реально хороший театр? Хорошую музыку или попсу непонятную? Выбор делает, конечно, сам человек. Радует, что у СТАНЦИИ есть своя аудитория, которая сделала свой выбор в пользу пусть спорных, но крайне интересных направлений. 10 лет назад, сам знаешь, вообще никто понятия не имел, что такое современный танец. А сейчас, я уверен, в Костроме – лучшая публика в России, которая ценит и имеет вкус к современному танцу. И я рад, что публика, которую мы вырастили, вменяемая, умная и думающая. И с прекрасным и адекватным ощущением мира.
Текст: Борис Копенкин, фото: Семен Шустов.
Благодарим DudkiBar за помощь в организации съемок.
Рубрика: блог. Bookmark the permalink. Both comments and trackbacks are currently closed.
Генеральный партнер
Рейтинг популярности: Евгений Кулагин
С репетиции в Костроме прямо на постановку хореографии в Риге. Оттуда срочно в Москву на съемки фильма. Потом без пересадок на пару фестивалей в Европе. Рабоче-творческий график директора школы и компании «Диалог Данс» и арт-площадки СТАНЦИЯ Евгения Кулагина не терпит долгих перерывов на отдых. По мнению Жени, только интенсивной работой можно достичь высот в искусстве. А уж рейтинги популярности подтянутся.
Знаю, ты снялся в новом крупном фильме. Что это за проект? Зная твою любовь к современному искусству, наверняка ведь это арт-хаус?
Это полнометражный фильм «Осторожно, пистолет не заряжен!», в котором пять историй объединены очень странной сюжетной линией. Вот собственно в одной из новелл я играю главного героя. Очень интересный опыт, кстати, хотя бы потому, что фильм снимали молодые кинематографисты, и не на цифровые носители, а на кинопленку. И да, это арт-хаус. /Смеется. /
Когда премьера?
Точная дата неизвестна, сначала лента увидит свет на фестивалях, а уж потом пойдет в прокат.
Это ведь не первый опыт в кино?
Не первый, конечно, но у меня на кино практически нет времени, потому что сниматься в кинолентах – это достаточно большая и трудоемкая работа, отнимающая немало времени. Я никогда не мог сказать, что съемки в кино для меня интереснее театра. Потому что театр – это создание чего-то такого из серии «здесь и сейчас, без права на ошибку», а кино – совсем другой процесс, в котором ты спустя 300 дублей достигаешь чего-то идеального.
И чтобы «те, кто придут потом» тратили на кадры не 300 дублей, а много меньше, ты начал преподавать в «Московской школе кино».
Да, это независимая площадка при Британской школе дизайна. Актерский факультет там открыт лишь первый год, а куратором направления выступает Ингеборга Дапкунайте. Собственно, она и предложила сотрудничество. Я отвечаю за то, как будущие артисты будут двигаться. Так получилось, что в прошлом году я поработал со студентами-выпускниками ВГИКа, ГИТИСа и школы-студии МХАТ и понял, что подходить к образовательному процессу в плане хореографии нужно в корне по-другому. В итоге мы приняли идею, что студенты должны развиваться в аспекте современного артиста – прежде всего им нужно овладеть своим телом как универсальным инструментом, который потом можно применять и в кино, и в театре, и в мюзиклах, и в шоу.
А можешь слету увидеть – будет из ученика толк или нет?
Конечно. Уже после первой разминки все становится понятно. Главный критерий – трудоспособность: пашет студент или бережет себя. Человек, который не проходит через физическую боль, когда он справляется со своим телом, перестраивает организм, редко добивается желаемого. У меня на курсе сейчас есть полная девушка. Однажды она заявила: «Я завтра сажусь на диету». Я говорю ей: «Зачем? У нас 15 человек в группе, и этим ты и отличаешься от других девушек. Ты должна свой вес, свою большую грудь превратить в достоинство и быть с собственной фигурой в гармонии. Понять ее уникальность. Диета не поможет внятно понять свое тело как актерский инструмент. Это достигается усердием и тренировками».
Вот мы и подошли к вечному вопросу: талант дается свыше или это дело наживное?
Конечно, наживное. Каждый человек уникален, а все остальное зависит только от него. Я не верю во врожденный талант. Со мной на курсе учились безумно талантливые люди, их хвалили преподаватели, на них возлагались надежды. Но они только гордились похвалой, ничего не делали, и через 2-3 года стали абсолютно неконкурентоспособными по отношению к своим товарищам, которые пахали дни напролет. Однажды я работал с Чулпан Хаматовой, репетировали спектакль, и после чернового прогона она сидит и плачет: «Я плохая артистка. У меня сегодня в этом месте не получилось, здесь неправильно сделала, и тут косяк был». То есть человек даже такого профессионального уровня всегда держит под сомнением свое мастерство. Не для того, чтобы самоедством заниматься, а чтобы этими сомнениями простимулировать себя на какие-то новые шаги, на нестандартные решения.
Это профессионалы, но сегодня многие могут получить свои 15 минут славы. Для этого масса возможностей выйти на сцену, как-то себя проявить. Такое ощущение, что у нас сегодня вообще все поют и пляшут. И все хотят стать звездами. Это к искусству какое-то отношение имеет?
Все же, думаю, не имеет. Но это может быть первый шаг на пути к искусству. Если человек не перегорит на этом этапе и будет продолжать работать над собой, то, возможно, что-то и получится. Это скорее мимолетная популярность, которая была дана за какие-то хорошие навыки, которая связана с тем, что ты как будто бы готов к чему-то большему.
Человек вышел на сцену, получил свою порцию аплодисментов, охапки цветов и признание. Ведь ему еще раз захочется это почувствовать. Получается, что сцена – это как наркотик?
Наркотик. И захочется еще. Но в этом фишка. Нужно, чтобы было желание не аплодисментов и цветов, не это должно быть стимулом. Стимул – что ты в этой профессии или виде искусства можешь сделать? Как можешь его развить, развить себя в нем. Я на поклонах всегда стесняюсь. Даже не знаю, почему. Для меня важно, чтобы в душе что-то произошло еще до этих аплодисментов, во время спектакля. Если я получаю удовольствие, значит, и зритель получает удовольствие.
Тебя узнают на улицах?
Смешная история недавно была. Мы делали спектакль в Риге, и я оказался похож на одного известного местного артиста. И когда я в первый день вышел из театра на улицу, люди со мной здоровались и улыбчиво кивали. Я не мог понять, что происходит.
А что за спектакль в Риге?
Мы сделали совместный проект с Кириллом Серебренниковым. Он – режиссер, я – хореограф. В этом году Латвия отмечает 150 лет со дня рождения известного поэта Яниса Райниса – это такой их «местный Пушкин». Получилась очень честная постановка, про Райниса как человека. Все, конечно, немного волновались, что про их достояние ставят иностранцы, но на премьере латыши восприняли постановку с большим восторгом.
Костромичи не останутся без восторгов с таким твоим «неместным» графиком? СТАНЦИЯ в ближайшее время удивит?
У нас недавно состоялась премьера постановки «Потерянный рай». Мы уже начали активный прокат. Ожидаются, традиционно, мастер-классы ведущих танцовщиков страны и мира. А в этом месяце начали подготовку нового проекта ко Дню танца. И еще в этом году мы хотим провести детский фестиваль современного танца. Привезем спектакли из России и Европы, где танцуют именно дети. Это интересно!
Давай примем как данность, ты – человек известный. Достаточно распространенный стереотип – это автографы, это цветы, это «вышел на сцену вечером – час отработал, собрал охапку цветов и до следующего спектакля ничего не делай». Мы с тобой понимаем, что это не так…
И далеко не так. Это, знаешь, взять любой телепроект из серии «Мы ищем таланты», они становятся известными на очень короткий промежуток времени, а что дальше? Пока телепроект идет – все популярны, финал проекта – и все начинает скатываться туда, откуда пришло.
А зритель каждый миг новых ждет интриг…
Именно. Зрителю всегда нужна очередная порция впечатлений, и если ее перестал давать один телепроект, то его быстро заменит другой.
Кстати, после «Танцев» на ТНТ на арт-площадку СТАНЦИЯ больше зрителей приходит?
Я не знаю, насколько вообще этот проект был направлен на популяризацию танцевального искусства. Возможно, кто-то обратил внимание, у нас же какого-то особого притока не случилось. «Танцы» больше телепродукт, и он заточен не на функцию «давайте заниматься спортом и танцами», все равно это больше шоу: кого выгонят, кто кого перетанцует.
Но определенная пропаганда танцевального искусства все равно есть.
Есть. Я, например, очень рад, что стиль contemporary подсветили.
Ты ведь немало сил приложил, чтобы развить это направление в Костроме. И, возможно, «выжал» из города ту публику, которая хочет заниматься contemporary.
Возможно, у города есть свой ресурс. Но, знаешь, о каком притоке я могу сказать: когда школа «Диалог Данс» начиналась, мы четыре года не могли набрать подростковые и дошкольные группы. Родители просто не понимали это направление и не отдавали своих детей. А сейчас у нас очень много детских групп. В плане просвещения, доверия к школе в Костроме произошел огромный прорыв. Школа за 10 лет смогла сделать себе имя и продвинуть современные танцы для костромской публики. Это здорово.
Как считаешь, наше традиционалистское общество вообще готово к новым танцевальным направлениям искусства?
Ты же понимаешь, что если завтра по ТВ скажут, что это круто, то они будут популярными. Это же вопрос пропаганды: на что сейчас направлен фокус зрительского восприятия – на современное ли искусство, на патриотическое ли воспитание или на цирк. Вот завтра скажут, что цирк – это мегакруто, и мы все строем пойдем в цирк. Тут совсем не закон «хорошо или плохо», тут закон «как нам это преподносят».
Известно, в Костроме вообще большой спрос на продукты искусства. На СТАНЦИИ всегда есть зрители, в драмтеатре раскупают билеты на месяцы вперед, в филармонии некоторые абонементы просто не достать. Почему?
Народ всегда хочет хлеба и зрелищ. Но другой вопрос – качество этих зрелищ. Что тебе пытаются продать? Антрепризу или реально хороший театр? Хорошую музыку или попсу непонятную? Выбор делает, конечно, сам человек. Радует, что у СТАНЦИИ есть своя аудитория, которая сделала свой выбор в пользу пусть спорных, но крайне интересных направлений. 10 лет назад, сам знаешь, вообще никто понятия не имел, что такое современный танец. А сейчас, я уверен, в Костроме – лучшая публика в России, которая ценит и имеет вкус к современному танцу. И я рад, что публика, которую мы вырастили, вменяемая, умная и думающая. И с прекрасным и адекватным ощущением мира.
Текст: Борис Копенкин, фото: Семен Шустов.
Благодарим DudkiBar за помощь в организации съемок.